Обзор новостей на 09.12.2019

Антимонопольная служба напомнила: для малых закупок предусмотрены ограничения по цене контракта и годовому объему. Лимит на закупку одноименных товаров был установлен в утратившем силу Законе N 94-ФЗ. Сейчас в законодательстве этого правила нет.

По мнению ФАС, у единственного поставщика можно неоднократно приобрести одноименные товары, если отсутствует антиконкурентное соглашение и соблюдаются перечисленные ограничения. В качестве примера ведомство привело заключение с единственным поставщиком трех контрактов в один день на поставку бумаги формата А4. Однако так рисковать не стоит. Суды могут расценить это как искусственное дробление закупки на однородные и идентичные позиции за короткий промежуток времени.

ФАС также отметила: нельзя проводить несколько малых закупок для выполнения строительных работ по одной проектной документации или по одному разделу такой документации. В этом случае действия заказчика не соответствуют требованиям Закона N 44-ФЗ и могут быть квалифицированы как нарушение Закона о защите конкуренции.

Документ: Письмо ФАС России от 14.11.2019 N ИА/100041/19

Источник: Консультант

ФАС разъяснила: к исполнению госконтракта, заключенного с учреждением или предприятием уголовно-исполнительной системы как с единственным поставщиком по п. 11 ч. 1 ст. 93 Закона N 44-ФЗ, нельзя привлекать третьих лиц. Производить товары, исполнять работы или оказывать услуги обязан непосредственно контрагент. Это должно быть отражено во всех документах: сертификатах соответствия, декларациях о соответствии, документах, оформляемых по санитарным нормам и правилам, и т.д. Нарушение данного условия могут расценить как ограничение конкуренции.

Например, Башкортостанское УФАС посчитало незаконным привлечение субподрядчика к выполнению работ по капитальному ремонту. В другой ситуации суды признали недействительным контракт, по которому учреждение УИС поставляло товары, которые оно не производило.

Документ: Письмо ФАС России от 14.11.2019 N ИА/100040/19

Источник: Консультант

Реформа государственных и муниципальных предприятий (ГУП и МУП), вначале предполагавшая полный отказ от такой организационно-хозяйственной формы, развернулась в пользу возражавших против нее регионов — в поправках ко второму чтению заметно расширен список предприятий, не подлежащих реорганизации и ликвидации. Регионы избавят от ранее анонсированной необходимости согласовывать с Федеральной антимонопольной службой (ФАС) создание или реорганизацию таких предприятий, а в «исключительных случаях» подлежащие реформированию унитарные предприятия могут быть сохранены. С учетом поправок из 16 тыс. существующих ГУПов и МУПов ликвидации или реорганизации будут подлежать лишь 6 тыс., но и для них переходный период продлен на два года, до 2023 года.

Законопроект о ликвидации ГУПов и МУПов существенно смягчен в пользу регионов — поддержанные правительством поправки ФАС ко второму чтению вчера одобрил комитет Госдумы по экономполитике. Напомним, документ внесен в Госдуму в прошлом году и вызвал довольно бурную реакцию депутатов и регионов. Изначально он предполагал упразднение всех унитарных предприятий (они не владеют, но распоряжаются государственным, региональным или муниципальным имуществом). В списке исключений оставались лишь ГУПы и МУПы, созданные на основании законов или актов президента и правительства, работающие в госмонопольных сферах или учрежденные Минобороны и ФСБ.

Главные аргументы — неэффективность использования собственности, коррупционные риски, необходимость покрывать убытки таких предприятий из бюджетов, а также негативное влияние ГУПов и МУПов на конкуренцию на локальных рынках.

После заверений ФАС, что замечания будут учтены, проект в декабре прошлого года прошел первое чтение. Однако давление продолжилось со стороны Совета федерации — его глава Валентина Матвиенко тогда заявила, что законопроект в таком виде не будет одобрен верхней палатой.

ФАС готова была уступить в расширении списка исключений — для предприятий культуры и искусства (в частности, Госфильмофонда и «Мосфильма»), а также для предприятий, обеспечивающих жизнедеятельность в районах Крайнего Севера. Однако в версии законопроекта ко второму чтению помимо них в исключения попали предприятия «Росатома», занимающиеся обращением с радиоактивными отходами, а также ГУПы, обеспечивающие деятельность госорганов за границей, и госпредприятия, обеспечивающие работу органов власти в сферах транспортной безопасности, госохраны, внутренних дел, гражданской обороны, пожарной безопасности и безопасности людей на воде, занятые обеспечением войск нацгвардии, а также материально-техническим и финансовым обеспечением деятельности высших органов власти.

В законопроекте предусмотрена возможность регионов отстоять и ГУПы, не попадающие под исключения,— через федеральный центр.
Правительство может принять решение о создании или сохранении предприятия по мотивированному представлению губернатора — если это «необходимо для устранения последствий чрезвычайной ситуации либо недопущения угрозы нормальной жизнедеятельности». Требуется ли потом их ликвидировать (когда угрозы и последствия ЧС будут устранены), законопроект не оговаривает.

В пользу регионов также пересмотрен и вопрос необходимости направления ими запроса в ФАС о соответствии ГУПов требованиям антимонопольного законодательства — в версии, принятой в первом чтении, это было необходимо для их создания или реорганизации. Обязанность регионов согласовывать с ФАС создание или реорганизацию унитарных предприятий вызывала недовольство сенаторов. Этот вопрос даже обсуждался на встрече премьер-министра Дмитрия Медведева с депутатами и сенаторами — тогда заявлялось о выработке компромиссного варианта, заключавшегося в замене «дозволительного» метода на «ретроспективный», когда регион или муниципалитет самостоятельно принимает решение о создании ГУПа или МУПа, а при выявлении нарушений ФАС может обраться в суд с иском о его ликвидации.

Послабления ФАС предусмотрела и для остальных предприятий, работающих на конкурентных рынках и не попавших в список исключений,— для них сроки реорганизации или ликвидации сдвигаются с 2021 года до 1 января 2023 года. После этого срока ГУПы и МУПы будут ликвидироваться в судебном порядке. По данным ведомства, в начале этого года насчитывалось 16,8 тыс. унитарных предприятий, что на 49% больше, чем в начале 2013 года. Как отмечает начальник правового управления ФАС Артем Молчанов, более трети таких предприятий (38%) работает на конкурентных рынках — например, в сфере сделок с недвижимостью, аренды и торговли. С учетом поправок, добавляет чиновник, из 16,8 тыс. унитарных предприятий (3,1 тыс. уже находятся в стадии ликвидации) реформированию будут подлежать еще порядка 6 тыс.

Рассмотрение законопроекта во втором чтении было запланировано на сегодня, однако его решили отложить на 10 декабря. Видимо, ФАС потребовалось еще немного времени для расширения перечня послаблений прежнему противнику — как пояснил первый вице-спикер Госдумы Александр Жуков, «вероятно, будут приняты дополнительные поправки», увеличивающие срок переходного периода до пяти лет.

Источник: КоммерсантЪ

Сегодня я расскажу про то, как регулируются государственные закупки в разных странах. А ещё про типовые библиотеки законов и их локальные форки.

Все страны имеют свои особенности проведения госзакупок. Например, в Южной Корее реализована очень продвинутая информационная система KONEPS. Она полностью электронная, а участники в обязательном порядке используют биометрию как один из факторов аутентификации. Без отпечатков пальца авторизоваться не получится.

В Великобритании конкурсная комиссия обязательно общается со всеми участниками, которые не победили в конкурсе. Для большей прозрачности и объективности они сообщают о том, по каким критериям выбрали победителя, и узнают мнение выбывших из соревнования о прошедшей закупке.

Давайте изучим поближе, как вся эта красота регулируется в мире и в отдельных странах.

Что такое госзакупка?

Даже самое здоровое государство, с его почти неограниченными ресурсами и административными рычагами, всегда будет так или иначе спотыкаться о человеческий фактор. Я говорю про коррупцию и нерациональное использование бюджета. Формально, конкуренция за контракты должна увеличивать эффективность и снижать цену. При этом ни для кого не секрет, что государство не всегда эффективно тратит средства. Отчасти это обусловлено его огромными размерами и бюрократией. А иногда и чиновники, и поставщики бывают не самые добросовестные. Это вечная боль для всех стран.

Когда мы говорим о каких-то тендерах, которые финансируются из бюджета страны, мы сразу представляем что-то колоссальное по масштабам. Ну никак не меньше приобретения нескольких десятков самолётов и пары десятков топовых МРТ-томографов для оснащения больниц. На самом деле огромное число торгов проводится для довольно мелких закупок. Например, Красногородская районная больница пыталась купить изюма на сумму в 330 рублей. А Юргинский техникум агротехнологий и сервиса очень хотел приобрести «рабочего коня».

Бюджетные организации основную часть своих средств получают из госбюджета. Даже самая мелкая больница или детский садик финансируются почти исключительно из наших с вами налогов.

Конечно, все мы заинтересованы, чтобы они были потрачены с максимальной пользой. И все эти иногда запутанные правила, которым все вынуждены подчиняться, — необходимый компромисс, чтобы обеспечить более или менее прозрачную трату бюджетных денег. Конечно, не обходится без бюрократических перегибов с тендерами на «закупку карандаша» и многомесячным ожиданием нужных ещё вчера расходников. Рефакторить всё это нужно, но осторожно и с тщательным тестированием.

Локальные форки

Закон — это код. Пусть и очень своеобразный. Поэтому каждая конкретная страна обязательно допиливает что-то под свои нужды, но при этом старается не утратить совместимость с апстримом. Потеря совместимости и изоляция никому не выгодны в долгосрочной перспективе. Поэтому все пытаются прийти к оптимальной регуляции в этой сфере.

Нужно сказать, что во многих странах очень сильно отличаются отношения между государством и частным сектором. Ключевое отличие — хорошо отлаженная судебная система, которая позволяет цивилизованно урегулировать все проблемы с качеством поставки. Если поставщик оказывается недобросовестным и исчезает в тумане, не выполнив своих обязательств, то страдают все. Особенно, если это крупный проект, требующий координации множества участников. Совсем неприятно, если местное законодательство позволяет номинальному учредителю уйти от персональной ответственности. В тех же США такой вариант не пройдёт. Юристы попросту вынут из вас душу, завалив исками. В то же время в США мост строится на 10-15 % дороже, но из качественных материалов. Компания, выбранная для асфальтирования дороги, может быть не самой дешёвой на рынке, но укладку покрытия не производит на снег, и асфальт служит десять лет, а не смывается первым весенним дождём. Все участники чётко понимают, что за нарушение стандартов качества им может грозить вполне реальный срок.

Есть и другие отличия. В Германии государство выступает как равноправный участник рынка, на равных с представителями частного сектора. На него распространяются те же самые экономические и юридические принципы, что и на частные компании. Оно также обязано публично информировать рынок о своих нуждах, создавая открытые конкурсы на закупку услуг и различных товаров. Все споры разруливаются в рамках гражданского права. При этом государство выступает как обычный потребитель, сравнивая цены и выбирая наиболее обоснованный и экономичный вариант. При этом закон предусматривает компенсации поставщикам, если из-за ошибок заказчика они понесли убытки.

В США упорно допиливают легаси-код с первой версией, опубликованной ещё в XVIII веке. Текущее законодательство подчиняется своду законодательных актов, которые называются «Правила закупок для федеральных нужд» — FAR. При этом в силу независимости территориальных единиц США это законодательство распространяется только на федеральном уровне. В рамках отдельных штатов принимаются свои собственные законодательные акты, которые всё же стараются привести в соответствие с федеральным законом.

В Австралии и Новой Зеландии вообще отсутствуют существенные законодательные акты, которые специально регулируют эту область. Отдельные штаты и территории обладают большой автономией в организации закупок и подчиняются локальным актам местного министерства финансов.

В Бельгии и Франции — более жёсткий контроль над государственными закупками. В этих странах создаются специальные комиссии, которые контролируют весь процесс торгов — от принятия решения и составления сметы до анализа эффективности результата. Ну и, соответственно, довольно жёстко реагируют на неэффективность и тем более коррупцию.

В России же сумели построить одну из самых продвинутых в мире систем открытых электронных торгов. Серьезно, по сравнению с другими странами, у нас самая большая доля закупок, проводимых таким образом. Почти 100 % госзакупок России проводится через электронные торги. Государство и крупные торговые площадки вкладывают огромные усилия для создания единой экосистемы, которая будет удобна и прозрачна для всех сторон.

Фреймворк для закона

Во всех государствах есть похожие проблемы потенциально возможного сращивания власти и бизнеса. Именно поэтому хорошая нормативная база и грамотно продуманное администрирование закупок позволяет минимизировать коррупционные риски и не утопить в бюрократическом болоте небольшого заказчика типа школы или условного дома культуры. Основные принципы для осуществления закупок и размещения заказов сформулированы в различных международных документах: Директива ЕС, Многостороннее соглашение о государственных закупках в рамках ВТО и ряд других. Плюс, они обязательно дополняются локальными законодательными актами, которые учитывают местную специфику. Наиболее важные постулаты, которые выделяются в этих документах:

– Прозрачность и доступность информации о закупках.

– Строгое соблюдение стандартов и процедур, описанных в законе.

– Открытая и честная конкуренция с равным доступом для всех участников.

Ввиду глобализации мир становится всё меньше, а мы всё сильнее прорастаем друг в друга своими культурными, торговыми и технологическими связями. Если законодательство написано на местном варианте юридического Brainfuck, то будет очень сложно договориться о поставке даже банального контейнера с фруктами. Поставщик немного поизучает странные стандарты по усреднённому изгибу бананов и концентрации семечек в апельсинах, а потом решит найти клиента из страны с более адекватными и общепринятыми требованиями. Короче говоря, государства стараются договариваться, в том числе придерживаясь единого code style в написании законов.

Есть такая комиссия ООН по праву международной торговли — ЮНСИТРАЛ (United Nations Commission on International Trade Law). Она разработала множество ключевых документов, регламентирующих честные, справедливые и эффективные правила для проведения коммерческих сделок. Для нас интересен документ «Типовой закон ЮНСИТРАЛ о публичных закупках», который является неким вариантом best practice в этой сфере. Он работает как своего рода оптимизированный фреймворк, обеспечивающий совместимость производных локальных законов с такими важными вещами, как, например, Конвенцией ООН против коррупции и крупными международными соглашениями. Он делает именно то, что делают хорошие фреймворки и крупные стандартные библиотеки — делает ненужным изобретение велосипедов и улучшает совместимость. Наш 44-ФЗ, например, тоже писался на базе основных принципов и правил ЮНСИТРАЛ.

Несмотря на все различия в местном законодательстве, большинство стран так или иначе стремятся прийти к единому честному стандарту, который не ущемлял бы права местного бизнеса и не затруднял бы торговые отношения между странами и взаимоотношения между заказчиками и поставщиками.

Источник: Habr